[wallander-bbc]

Название: Какого цвета
Автор: LeeLana
Бета: Kurorin
Жанр: драма
Пейринг/ Персонажи: Курт Волландер, Магнус Мартинссон, Анне-Бритт Хоглунд, Линда Волландер, ОМП
Рейтинг: 12+ / PG-13
Размер: мини (около 5900 слов)
Саммари: Когда ищешь преступника, будь готов к тому, что он может найти тебя первым
Предупреждения: ООС, местами POV Мартинссона и флафф

1.
Конечно, они знали, что преступник вооружен и может быть опасен. Что нужно быть настороже. Что нужно как можно быстрее найти его и обезвредить.
Только вот место, которое их отправили осматривать, было пустынным и далеким от вероятного пути преступника, да и жителей для опроса здесь было всего ничего, зато было огромное количество километров запутанных дорог, поэтому они немного расслабились. Колесить сутки напролет по проселочным дорогам – не самое приятное. Да и машины Мартинссона и Волландера (Анне-Бритт ездила со старшим инспектором, иногда сменяя его за рулем), которые не были внедорожниками, было жалко. Встретившись в очередной раз на маленьком перекрестке, едва не столкнувшись лоб в лоб, они решили перекусить. Пока Анне-Бритт наливала из термоса чай, накрывая импровизированный стол на капоте машины, а Мартинссон устало тер глаза – почти сутки за рулем давали о себе знать, - Волландер смотрел вдаль. Нечасто ему удавалось вот так выбраться на природу, забыться на свежем воздухе… Если бы причина такого выезда на пленэр была бы другая – было бы вообще замечательно. Этот факт тут же его смутил, как будто что-то кольнуло, и он резко обернулся. Как раз вовремя, чтобы успеть предупреждающе крикнуть – за спиной Анне-Бритт стоял подозреваемый. Как раз вовремя, чтобы Мартинссон сумел оттолкнуть девушку в сторону – лишь для того, чтобы самому оказаться лицом к лицу с вооруженным преступником.
А потом время для Курта замедлилось, почти застыло. Волландер продирался к своим словно в толще воды, не успевая толком ничего сделать – только увидеть. Увидеть, как пистолет преступника, направленный теперь в лицо Магнуса, сверкнул огненной вспышкой, потом еще одной. Оглохнув от выстрелов, Волландер на мгновение зажмурил глаза, а когда открыл их, то увидел катающийся по земле клубок, состоящий кажется, из одних рук и ног. И с радостью понял, что вот это и есть инспектор – живой! – и преступник, обнявшиеся в едва ли не смертельном объятии. А потом клубок распался, и преступник медленно побежал прочь. Волландер еще секунду подождал, чтобы увидеть, как Магнус шевельнулся… а после этого время вернуло свою привычную скорость.
Курт бежал за преступником молча. Так же молча догнал – тот хромал, что оказалось старшему инспектору только на руку, - и опрокинул на землю. Не говоря ни слова, поднял его за шиворот, сковал руки за спиной наручниками. И тут преступник разразился отчаянным скулежом. Он ныл, что он не виноват, что ему угрожали, что он не хотел. Но Курт молча тащил его к машинам, не обращая внимания на его нытье, и радуясь, что эта долгая неделя поисков наконец-то закончилась.
А потом он увидел как-то странно сидящего Магнуса, возле которого суетилась испачканная в пыли Анне-Бритт. За короткое время борьбы с преступником Мартинссон оказался на траве, в которую сейчас и вцепился судорожно сведенными пальцами. А когда Курт окликнул их, они оба подняли на него заплаканные глаза. Только вот в глазах Анне-Бритт все еще был только что пережитый ужас, а в глазах Магнуса – ничего. Волландер толкнул преступника к машине, рыкнул на него, чтобы тот сидел молча и не двигался, а сам подошел к своим. Анне-Бритт держала Магнуса за плечи, а он, не останавливаясь и не меняя тон, все повторял, глядя прямо перед собой:
- Ну что там Курт? Как он? Он в порядке?
- Я в порядке. – Курт присел рядом с парнем и посмотрел на его красные воспаленные глаза, из которых лились слезы. И еще подумал, что парень его мог увидеть и сам. Но не увидел, а все задавал один и тот же вопрос застывшей от страха девушке. – Магнус?
- Курт, он не… Выстрел… Теперь он… - Анне-Бритт заикалась и глядела на Курта умоляющим взглядом.
- Я не вижу, - странно, но сам Мартинссон был гораздо спокойнее своей коллеги. Может быть потому, что не видел себя со стороны и не знал, как жутко выглядит. Курт вытер одну дорожку слез на его щеке, кивнул и сказал, вытаскивая телефон из кармана:
- Анне-Бритт, присмотри за нашим красавцем, чтобы он еще в кого-нибудь не пальнул. Шевельнется – разрешаю стрелять на поражение.
- А ты?
- Звоню в «скорую», - Волландер нервно дернул плечом и проглотил ворчливое «Раз уж ты сама не догадалась».
Вспышка света. Кажется, даже два раза. А потом – темнота. Полная. Без светлых пятен и звездочек. По инерции он еще держит врага, не дает ему ускользнуть, а потом они катаются по земле и тот вырывается. А Магнус остается один. В темноте.
Это что – я ослеп? – вцепиться хоть во что-нибудь, почувствовать опору, раз уж глаза отказали. Так, не паниковать, хватит одной паникующей Анне-Бритт. Курт что-нибудь придумает. Где он? Как он?
Спросить про Волландера у Анне-Бритт. Только она, паникерша, все никак не отвечает, причитает над ним, хотя лучше бы помолчала, раз ничем помочь не может. Хотя что тут можно придумать?
А вот и Курт. Спокойный, уверенный. «Скорая». Он звонит в «скорую», значит, все будет хорошо. Все будет.
- Магнус! – Курт стиснул зубы, когда Мартинссон повернул к нему лицо с опухшими от слез глазами, которые ничего не видели. То, что слезы были защитной реакцией организма и выступили не только от боли, не упрощало задачу. После звонка в «скорую» Волландер сходил к машине за аптечкой, которую теперь судорожно пытался открыть, но пальцы все соскальзывали с крышки. – Надо промыть большим количеством воды и закапать какие-нибудь глазные капли. Ложись на землю. Я тебя сейчас поливать буду.
Магнус никак не хотел отпускать траву, которую держал мертвой хваткой. Волландер осторожно разогнул его скрюченные пальцы и мягко толкнул в грудь. Но тот упрямо сидел, все нервно вертел головой, водил, опасливо пробуя на ощупь, по земле руками, как будто боялся ненароком лечь на гвозди или острые камни, которых здесь не было. Курт бережно обнял его за плечи, надавил, укладывая на траву – а Магнус весь одеревенел, словно ложился на раскаленные угли. Он нелепо согнул ноги, готовый вскочить в любой момент, напряженными ладонями оперся о землю и держал голову на весу, боясь положить ее на траву. Курт прижал бы ее к земле, надавив на лоб, но слишком уж страшно было трогать заплаканное лицо Мартинссона в опасной близости от пострадавших глаз.
- Магнус, голову опусти, а то вся одежда будет мокрой.
Мартинссон послушался, хотя так и не расслабился. А Курт все лил и лил ему на лоб воду из бутылки, смывая порох от выстрела, надеясь, что прохладная вода принесет хоть немного облегчения воспаленным обожженным глазам. Магнус все моргал и пытался потереть их руками, но Волландер безжалостно отталкивал его измазанные в пыли и траве пальцы, бурча что-то неразборчивое.
Лечь? Просто лечь? Куда? Где я вообще? На ощупь вроде трава. А в траве могут быть осколки – туристы всегда бьют бутылки. Так, мне не страшно! Курт же рядом. Мне не страшно, Курт же не положит меня на стекла, он же знает, что я не йог. Так, не орать, ничего плохого еще не случилось. Ничего плохого…
Холодная вода, как хорошо. Только вот глаза чешутся. И не видно ничего по-прежнему.
Темно.
А вот теперь, пожалуй, страшно.
Курт как мог осторожнее вытер оказавшимся в кармане чистым платком лоб и щеки Магнуса, который немного расслабился, лежал спокойно и не мотал головой, как прежде. А потом Волландер неожиданно для своего пациента пару раз капнул ему в правый глаз лекарство. Мартинссон тут же зашипел сквозь зубы, изогнулся всем телом, поворачиваясь на бок. Курт рывком вернул его на место и, не давая опомниться, закапал лекарство в другой глаз. Еще умудрился положить на глаза платок и накрыть его ладонью, вцепившись другой рукой парню в плечо – и вовремя. Магнус едва не вырвался, свернулся в клубок, тихонько завывая от боли и прижимая ладони к лицу поверх руки Волландера. Курт не мешал, просто придерживал его, не позволяя потереть глаза, и давая понять, что он рядом, он с ним. Через пару минут, когда Мартинссон чуть успокоился, Курт отпустил его и сказал:
- Анне-Бритт, этого красавца ко мне в машину, и нужно его там приковать. – Девушка молча кивнула, испуганно глядя на напарника. – А ты повезешь Магнуса в больницу.
- Почему не наоборот?
- Ты опять хочешь под дулом пистолета постоять?! Так понравилось, что ли?!
Курт орал, от злости то ли на себя – не уследил, то ли на нее – не понимает простых вещей, то ли на Мартинссона, который опять полез тереть грязными ладонями зажмуренные глаза, - пришлось ударить его по рукам. Платок давно упал на землю, слезы из опухших глаз все еще лились ручьем. Волландер понимал Анне-Бритт, он бы тоже побоялся везти парня в больницу, хоть и знал, что тот точно не умрет, но видеть его таким было действительно страшно. Но оставлять девушку с преступником наедине он хотел еще меньше. Поэтому сейчас его задачей стало посадить напарника в машину, и как можно скорее. А тот все никак не хотел подниматься с земли, но теперь хоть не трогал лицо, а шарил руками по траве в поисках опоры. И никак не реагировал на то, что Волландер тащил его за рукав вверх, заставляя подняться на ноги. В конце концов Курт не выдержал:
- Магнус, а ну встал быстро! Сейчас поедем!
Тот неожиданно послушался, поднялся и вытянулся в полный рост, а потом застыл на месте, кусая губы. Курт выругался – сначала на себя за несообразительность, потом – на Анне-Бритт за медлительность. Та наконец отмерла и посадила в машину преступника, который взирал на Мартинссона с ужасом, не понимая, как он умудрился такое сотворить. А Волландер, бормоча сквозь зубы то ли проклятья, то ли молитву, обхватил Магнуса за талию и повел, задавая направление. Тот шел молча, и лишь обнимавший его Курт знал, что его бьет дрожь.
Волландер распахнул перед Мартинссоном дверцу его же машины, но тот не понимал, где он и что ему делать. Тяжело вздохнув – терпение никогда не было его добродетелью – Курт осторожно положил ладонь Магнуса на спинку кресла, давая немного освоиться в пространстве, потом заставил его немного согнуться, уберегая от удара головой о потолок, и почти толкнул на сиденье. Тот охнул, но потом нащупал спинку переднего кресла, пока Курт застегивал на нем ремень безопасности, и наконец сообразил, где он.
Анне-Бритт отвезет меня в больницу. Ну да, так правильно, нечего ей с преступником лишний раз связываться. Его отвезет Курт на своей машине. Получается, это моя машина? Странно, как-то неудобно. И непривычно. Ну да, я же всегда за рулем здесь сижу, а вот теперь – на заднем кресле. Жуть какая.
Да, Курт, ремень безопасности. Нужно его застегнуть. А потом еще вцепиться в ручку двери, чтобы точно знать, где я. Главное, не паниковать. И глаза, видимо, лучше закрыть. Когда ни черта не видишь с закрытыми глазами – это одно, а когда с широко открытыми – совершенно другое…
- Наверное, лучше чем-нибудь пока глаза замотать, а то пыль еще может попасть… - прерывистым шепотом робко предложил Магнус, даже не подозревая, как его слова обрадовали Анне-Бритт. Забинтованным он выглядел бы не так душераздирающе. Девушка рванулась было к аптечке, но Курт нетерпеливо взглянул на нее, потом сунул в руки Мартинссону платок и поторопил их:
- Поезжайте уже, - и захлопнул дверцу. Магнус повернул лицо на звук, но так ничего и не увидел, лишь робко улыбнулся дрожащими губами. Анне-Бритт торопливо села за руль, газанула и оставила Волландера с преступником наедине. Стрелявший поежился от одного взгляда Курта, а тот тихо сказал:
- Я начинаю жалеть, что ты в него не попал. Раненого можно вылечить. Или нельзя спасти. Но тут уж точно – либо так, либо иначе. Если бы было «иначе», я тебя бы пристрелил, и все. А зрение… еще неизвестно, можно ли будет его вернуть.
Хорошо, что Анне-Бритт сегодня надушилась. Легко можно понять, где она сидит и сориентироваться в своей собственной машине, черт ее подери. Так, не паниковать.
Все будет хорошо. Курт оказал первую помощь, сейчас меня привезут в больницу, и все будет хорошо. Опять эта дурацкая фраза, от которой становится только хуже, потому что страшнее. Главное, не пытаться рассмотреть, что там за окном и сколько нам еще ехать. Потому что все равно ничего не рассмотрю. Лучше закрыть глаза, можно платком, который Курт дал. И подумать, как жить вслепую, надеясь, что эти планы не придется воплощать в жизнь.
- Магнус, Магнус, - Анне-Бритт трясла его за плечо. Он испуганно вскинулся – неужели задремал? или того хуже, отключился? – хотел потереть глаза, но она перехватила его руки. – Вставай, мы приехали. Идем. Осторожно, тут ступеньки. – Она бережно, как хрустального, вела его к больнице, вцепившись в него сильнее, чем он в нее. – Это кресло, садись, - она догадалась положить его ладони на ручки, а не толкать его сразу на сиденье. И повторила, наверное, в тысячный раз: - Все будет хорошо.
Он просто пожал плечами.

2.
Во время допроса преступника, который бормотал и все косился со страхом на Волландера, у инспектора зазвонил мобильный. Едва взглянув на номер, он пулей вылетел в коридор:
- Ну? – если бы на стенах были обои, он бы поотдирал их ногтями. Но с краской так не получалось.
- У него термический ожог глаз первой степени, от выстрелов, которые слишком близко пришлись к его лицу, почти вплотную. Ничего страшного, зрение должно восстановиться в ближайшее время. – Анне-Бритт задыхалась то ли от радости, то ли от отпустившего наконец страха. Сам Курт от этой новости едва не сполз по стене вниз. Он даже не думал, что так переживал за этого непутевого мальчишку. – Он пока побудет в больнице, там нужно лечение.
- Спасибо. – Волландер отключил телефон и с новыми силами, а главное – спокойствием – вернулся в допросную. Нужно будет еще узнать фамилию доктора и, если что, навестить его. И Магнуса тоже проведать. Да, надо, но попозже. Когда Курт сможет на него спокойно смотреть, не боясь увидеть его красные глаза и слезы, текущие из них ручьем. Быть может, через пару дней. Да, тогда надо будет сходить к нему в больницу.
Так, надо открыть глаза. И понять, чем же закончилась операция-осмотр.
Ну же, смелее. Вперед.
Нет, для начала понять на ощупь, где же я. В палате. Укрыт одеялом. Мягкая подушка, хрупкая простыня. Все, как положено.
А вот теперь – открыть глаза.
Да, по-прежнему ничего. По-прежнему темнота.
Так, не паниковать. Все нормально. Может, лекарство еще не подействовало, может, еще что, может, это наркоз такой…
Все нормально…
- Мистер Мартинссон? – доктор поразился тому, как быстро и нервно инспектор обернулся к нему всем телом, то ли ожидая опасности, то ли надеясь на чудо. И потому поспешил сказать самое главное: – Зрение у вас восстановится, а вот как скоро – сказать не могу. Я ваш врач, Аксель Ольссон. – Пациент немного успокоился, перестал нервно перебирать пальцами волосы. И доктор перешел к не самому главному, но важному: - Причем восстановление может быть двух видов. Первое – постепенное, словно вы смотрите через грязные очки, которые понемногу становятся чище и прозрачнее. Второе – вы начинаете видеть все и сразу. Но в этом случае зрение восстанавливаться будет дольше. Одно я обещаю вам твердо – через месяц вы посмотрите на меня и скажете, какого цвета у меня глаза. – Инспектор лишь кивнул головой, ничего не говоря. То ли потому, что приходил в себя, то ли потому, что собирался осваиваться со слепотой и еще не понял всей новости. – Мистер Мартинссон? – кивок головой в ответ, а взгляд – неизвестно куда. Пожалуй, что все-таки в себя. – Вы меня слышите? – еще один кивок. У полицейского, похоже, все еще шоковое состояние, а это уже нехорошо. – Как вы думаете, какого цвета у меня глаза?
- Не люблю гадать. Скажу, когда увижу, - Мартинссон говорил хриплым голосом, комкая одеяло в руках, но было понятно, что он все осознает. Доктор вздохнул. Сложный случай. Не в медицинском, скорее в психологическом плане.
Месяц.
Месяц слепоты. Кошмар. И чего он привязался с этим цветом глаз, да я даже про свои-то не знаю! То ли голубые, то ли зеленоватые. Еще говорят, что серыми бывают.
Темнота. Даже звездочек нет. Обидно.
…Второй день Все по-прежнему черное. Кажется, я начинаю чувствовать чужие взгляды кожей. По крайней мере, когда приходят медсестры и делают мне перевязку, я знаю, как они на меня смотрят. С жалостью, от которой хочется выть. Хотя одна смотрит на меня прямо как моя мама, не жалеет, а поддерживает. Наверное. И у нее руки легкие и теплые. Это что, я так привыкаю быть слепым?
…Третий день. Опять приходит доктор со своим дурацким вопросом. Я скоро его побью. Так, надо успокоиться, он ведь мне обещал, что я буду видеть. Буду. И – да, я спокоен, я не паникую, все будет... Опять эта дурацкая фраза! Так, попросить успокоительного, что ли?
А темнота, оказывается, бывает разная.
Ночью она отсвечивает красным, а днем – зеленым.
А звездочек по-прежнему нет.
Но все равно это тьма. Тьма.
По-прежнему…
- Подождите, - Волландер обернулся на крик. Доктор, подбежавший к нему, почти умоляюще посмотрел на него. – Вы ведь к мистеру Мартинссону, верно?
- Да, я его коллега, - Курт подозрительно уставился на врача. – А что случилось? К нему нельзя? Или плохие новости?
- Нет, что вы, - доктор успокаивающе взмахнул руками. – Новостей плохих нет, и к нему можно. Просто понимаете что, - он доверительно взял его за руку. – Восстановление зрения, впрочем, как и любое другое выздоровление, зависит от многих факторов, в том числе и от настроя пациента.
- И? – Волландер не понимал этого доктора. И ему хотелось поскорее увидеть Магнуса. Потому что он впервые за эти дни вырвался в больницу и боялся увидеть парня с теми же красными заплаканными глазами, с какими он отправил его сюда после того злосчастного выстрела.
- Настрой на выздоровление очень важен. А он… Понимаете, мистер Мартинссон здесь себя почему-то очень плохо чувствует. Здесь он вряд ли скоро выздоровеет. Я почти уверен, что ему будет лучше дома, – врач держал Волландера за рукав и не отпускал. – Медсестра будет приходить к нему домой, делать перевязку, с сиделкой вопрос тоже решим…
- А от меня вы что хотите? – Курт торопился к Магнусу. Он и так сбежал с работы всего на полчаса.
- Поговорите с ним. Меня он не слушает. Просто выполняет мои рекомендации, но не верит в них. Просто скажите ему об этом. Пожалуйста.
Курт кивнул. А что он еще мог сделать?
Возле палаты он на миг остановился, зачем-то постучал – почему-то это показалось ему очень важным. Если человек не видит, значит, он имеет право на защиту от нежелательного вторжения в личное пространство хотя бы за счет соблюдения другими правил этикета. Курт застыл на мгновение и дождался разрешения. Мартинссон сидел на постели и торопливо стирал слезы.
- Магнус, - Курт присел на стул рядом с кроватью. – Ты как?
- Нормально, все хорошо, прогнозы от врачей отличные.
А у самого опять окаменевшее, ничего не выражающее лицо. Курт не удержался, провел рукой по его плечу, потом нарочно, зная, как тот этого не любит, взъерошил ему волосы – пусть на лице у него появится хоть какая-нибудь эмоция! Нельзя же сидеть вот так, как робот! – и начал:
- Видел твоего врача. Он сказал, что ты можешь долечиваться дома, так что... – он не договорил, потому что Магнус на секунду застыл, словно сверля его взглядом, потом радостно вскинулся, наугад протянул вперед руки, наткнулся на Курта и тут же его облапил, неуверенно прижавшись к нему, словно не зная, как еще выразить свою радость:
- Правда?
- Правда, собирайся давай. Я тебя отвезу домой, а то ты пока до него доковыляешь… - Магнус не перестал улыбаться от этой грубоватой шутки, только согласно закивал головой.
А через два дня Курт никак не мог дозвониться до Магнуса. Тот не брал телефон. Поэтому злой и встревоженный Волландер просто взломал его шкафчик в раздевалке отделения, нашел там его запасные ключи и поехал к нему домой. В дверь звонить не стал. Тихо на цыпочках прошел по коридору, на ходу набирая телефон Магнуса. Тот отозвался звоном в дальней комнате квартиры. А потом Курт услышал сдавленные хрипы. Три торопливых шага – и вот он на пороге кухни.
Магнус сидел возле холодильника, из-под которого доносился писк телефона, прикусив костяшки пальцев, и качался из стороны в сторону от еле сдерживаемых рыданий. Еще два шага – и Курт уже обнимал парня, почему-то совершенно не боясь напугать его внезапным появлением. А тот, признав его – по шагам, по теплу, по запаху, по дыханию, неважно как, - тут же уткнулся лицом в ладони и прижался к нему. Проглотив «ты идиот» и «хватит реветь», которые так и просились на язык, Курт спросил, стараясь, чтобы голос звучал ровно, не выдавая его волнения:
- Ты сегодня ел? – Магнус утвердительно кивнул головой, не отрывая от лица ладоней, но уже почти не всхлипывая. Что ж, бытовые вопросы всегда делают ситуацию обычной. – Что ел? Откуда?
- Мне Анне-Бритт принесла, сказала, нужно просто разогреть, - шепотом прохрипел Мартинссон, отнимая ладони от лица и тыкая пальцем в холодильник.
- Анне-Бритт? – Курт недоверчиво открыл дверцу, оглядел пирамиду контейнеров с едой. Покачал головой и подумал, что нужно будет сказать ей спасибо. Сам бы он не догадался вот так подкормить парня, который пока не видит. Но которого сейчас нужно отвлечь от его горестных мыслей. И на все остальное – работу, преступников, проблемы – пока наплевать. – Вот и хорошо, хоть отъешься немного, а то кожа и кости, смотреть страшно. Кстати, где твоя сиделка? Мне твой врач обещал…
- У нее срочный вызов. Она ушла на час-полтора…
- Понятно. – Было ничего непонятно, но сейчас это было неважно. Главным сейчас было другое – отвлечь Магнуса от его горестных мыслей. – Так, пока я достаю твой телефон из-под холодильника – и как ты его туда загнал, в хоккей играл? – ты идешь и одеваешься. У нас с тобой сегодня прогулка по расписанию.
Они неторопливо вышагивали по пустынному из-за жары парку. Магнус держался обеими руками за локоть Курта, а тот временами успокаивающе поглаживал его пальцы. Когда они спускались по лестнице вниз из квартиры Магнуса, Волландер пытался вспомнить, как же ходил слепой по роли Аль Пачино в фильме «Запах женщины», не держась за своего поводыря и не пользуясь палкой, но так и не вспомнил. Пришлось идти так, а потом оказалось, что так вполне удобно и ему самому, и его ведомому.
Волландер рассказывал парню о новом деле, которое они расследовали. «Подрывник», как окрестил его сам Курт. Были взорваны два частных дома, расположенные неподалеку друг от друга. Взорваны профессионально – так строители сносят дома, чтобы потом на этом месте построить новое здание. При таком взрыве дом просто складывается внутрь себя. И это было странным и подозрительным, тем более что оба дома были застрахованы на кругленькую сумму. Но сами пострадавшие были настолько убиты крушением своих жилищ, что предъявить им обвинения в мошенничестве не представлялось возможным. Магнус уже успел расспросить Курта про всех знакомых пострадавших, вспомнить адрес одной такой строительной компании и сделать пару дельных предложений, как они оба вздрогнули от удивленного:
- Папа? – Линда круглыми глазами смотрела на них. Волландер, не ожидавший встретить дочь в Истаде, от неожиданности поперхнулся. Магнус же опустил руки, потому что Курт застыл, обернулся на ее голос, кивнул головой в знак приветствия и стал ждать продолжения разговора. Вот тут Волландер, пожалуй, впервые пожалел, что попросил парня надеть темные очки, иначе бы и объяснять ничего не пришлось, а так Линда наверняка станет задавать весьма неприятные для напарника вопросы. Помолчав секунду, пытаясь сформулировать фразу так, чтобы не обидеть Магнуса, Курт выдавил из себя:
- Линда, привет. У Мартинссона больничный, но мне нужна была его помощь, вот мы и… - тут Магнус, словно почувствовав его неловкость, снял очки, и Линда увидела его глаза. Он вроде смотрел на нее – но все-таки не видел. А парень, «глядя» поверх ее головы, улыбнулся через силу и сказал, тоже подбирая слова:
- Скорее наоборот. Мне нужна помощь, потому что я пока ничего не вижу. – Линда, раскрыв рот от удивления, закивала, мол, понимаю, не сразу сообразив, что тот не поймет ее без слов. Тогда она сказала, недоверчиво рассматривая его и с трудом находя слова, потому что хотела сказать вовсе не это:
- Понятно, извини, но я у тебя ненадолго папу украду, буквально на пару минут, ладно?
Она только потянула отца за рукав, как тот скривился, нетерпеливо отцепил ее пальцы от одежды, аккуратно подвел Магнуса к ближайшей лавочке и усадил. Только после этого он отошел к Линде:
- И?
- Я хотела с тобой поговорить, но раз ты занят…
- Я не занят.
- Занят. Ты с Магнусом. И не можешь его бросить. Не должен. Иди, а вечером мы поговорим, ладно? Буду ждать тебя к восьми. – Курт взглянул на часы и выругался. – Что? Опаздываешь на работу? – Он кивнул и зашагал к Мартинссону. – Давай я его домой отведу?
- Я сам, - Курт подхватил Мартинссона под локоть и повел к выходу из парка. Тот на ходу обернулся, помахал рукой на прощание – неважно, что получилось не совсем ей, - и послушно пошел за напарником. Ошарашенная таким развитием событий Линда осталась стоять на месте.
Но она догнала их возле самого дома:
- Магнус, прости, конечно, но я поговорила с Джамалем, у него есть знакомый врач, замечательный офтальмолог. Мы можем завтра-послезавтра к нему съездить на прием, если ты, конечно…
- Не стоит, - Магнус улыбнулся, но как-то нервно. – Спасибо, Курт, тут я сам дойду. Удачи тебе завтра с твоей поездкой к соседу пострадавших.
- Где это? – Линда перебила Магнуса, но, одержимая своей идеей, даже не заметила этого. Ее отец опять скривился, недовольный ее поведением, и покачал головой:
- Неподалеку от Мальмё.
- Он, этот доктор, живет там же, мы можем съездить с папой к нему на прием. Магнус, послушай… - она тронула его за рукав, но он вырвался и пошел наверх, держась за перила. Линда опустила руки и теперь ломала пальцы от волнения. – Но ведь оттого, что тебя осмотрит еще один врач, хуже не будет, правда же?
Мартинссон так и не обернулся, но по тому, как он дрогнул и застыл, пусть на мгновение, она поняла, что он согласен.

3.
На следующий день они втроем ехали в машине Волландера в направлении Мальмё. Волландер почему-то был угрюм. Магнус делал вид, что думает и смотрит в окно. Линда чувствовала себя очень неуютно. Наконец Курт сказал:
- Сначала мы заедем к соседу, потом я подкину вас до Мальмё. Обратно сами добираться будете, у меня еще дел полно. А тебе, Линда, пора бы самой научиться водить машину.
-Я почти научилась, почти сдала, но инструктор оказался слишком строгим...
-Это не инструктор строгий, а ты…
- Ладно, я, - неожиданно согласилась Линда. Курт подозрительно посмотрел на нее в зеркало заднего вида, но увидел лишь Мартинссона. Тот снял очки и теперь крутил их в руках. Линда легонько стукнула по спинке сиденья: - Мы почти приехали.
Курт свернул с шоссе и поехал к одиноко стоящему дому. Можно было даже сказать, что это имение. За высоким забором были видны крыши нескольких построек. Дорога упиралась в железные ворота, за которыми тянулись стены по обе стороны дороги. Курт недовольно покачал головой - все это напоминало то ли ловушку, то ли тщательно охраняемый объект. Ни то, ни другое ему не нравилось. Магнус, словно почувствовав кожей напряжение Волландера, спросил:
- Что не так?
- Тут почти крытый туннель метров на сто пятьдесят. И он мне не нравится.
Ворота тем не менее гостеприимно распахнулись, и они проехали по туннелю до трехэтажной постройки, где и остановились. Волландер нехотя вылез из машины:
- Подождите здесь, лучше посидите в машине, - и ушел.
Линда не усидела, выскочила из автомобиля, как чертик из табакерки, потащила за собой Мартинссона, на ходу ему объясняя, где тут и что. Он медленно перебирал ногами, боясь запнуться о валяющиеся на полу инструменты. А Линда дотянула его до зарешеченного окна в полстены и положила его руки на подоконник.
- Вы его подозреваете, да? - Линда помнила, что Мартинссон ничего не видит, но все равно поглядывала на него украдкой. Выглядел он как обычно и, если бы не устремленные все время вперед глаза, понять, что он слепой, было невозможно. Разве что из-за складки между бровей, которая делала его серьезным и слишком взрослым, можно было подумать, что тут что-то не так. Но когда он улыбался, возле глаз тут же появлялись милые морщинки, и он становился похожим на маленького растрепанного совенка, что очень нравилось Линде. Она вообще любила, когда он улыбается.
- Кого?
- Ну, этого, к которому папа сейчас пошел, - почему-то Линда прошептала это. Магнус отрицательно качнул головой, а потом спросил:
- Где мы?
- Ну, это гараж, громадный гараж. С одной стороны - туннель, по которому мы приехали, с другой - вроде тоже, но еще длиннее. А что?
- Мне тут не нравится. - Он вертел головой, словно ловил неслышные для нее звуки и пытался понять, что же тут не так. От его движений и выражения напряженного лица Линде стало не по себе:
- Ладно, давай сядем в машину, - но он ее опередил и самостоятельно пошел в ту сторону. Она поспешила за ним, но споткнулась и едва не растянулась на грязном полу. Магнус подхватил ее:
- Уходим, быстро! - он сказал еще что-то, но его слова потерялись в визге металлического листа, сползающего прямо на дверь, так что один выход оказался заблокированным. Линда вскрикнула, но тут же замолчала, потому что Мартинссон тряхнул ее за плечи и подтолкнул вперед: - Быстро в машину! За руль и вывози нас отсюда!
- Я не умею! - она чуть не споткнулась опять. Магнус наугад пошарил в воздухе руками, потом поймал ее за руку, протащил немного вперед и швырнул в сторону машины:
- Садись и гони! И не останавливайся, пока не доедешь до шоссе, а то взрывной волной накроет! И не вздумай бежать - не успеешь! - Она наконец поняла, что почувствовал обострившимся слухом или чем-то еще Магнус незадолго до нее. Здание теперь ощутимо дрожало и обещало вот-вот рухнуть. Она вспомнила, что говорил ей отец про подготовку здания к сносу. Такие толчки предшествовали… Она не додумала, посмотрев на Магнуса, который посылал ее подальше. У него было злое и отчаянное лицо, которое напомнило ей отца в опасной ситуации - или когда он жутко боялся за нее. Стиснув зубы, она бросилась к парню, затолкала на заднее сиденье, пока он кричал в телефон Курту:
- Здесь подрывник! Уходи немедленно!
Смешно. Ехать к врачу и все равно умереть слепым…

Беседа оказалась не очень продуктивной. Хозяин поместья делал большие удивленные глаза, клялся, что ничего не знал о крушении домов соседей и мило улыбался. Улыбающихся определенным образом людей с некоторых пор Волландер просто ненавидел. Поэтому был настороже. Уже прощаясь, Волландер заметил еще одного человека, выходящего из дальних комнат и что-то несущего в руках. Тут же раздался звонок от Магнуса, и его крик про подрывника расставил все по местам. Волландер одним движением сковал руки хозяину, прыжком настиг его подельника, упал сверху и оглох от взрыва. А когда поднял голову, понял, что гаража больше нет. Вместо него к небу поднимался клуб пыли.
Несколько секунд он ошарашенно смотрел туда, где оставил машину с двумя дорогим ему людьми. Ледяным от безразличия голосом Волландер сказал в пространство, чтобы не смотреть в сторону этих двух нелюдей и не убить их:
- Вы подозреваетесь во взрывах двух домов, попытке получить страховку и убийстве двух человек… - Он поднялся на ноги, проклиная сам себя - ведь это он привез Линду с Магнусом сюда, он сказал им остаться в этом чертовом гараже. - Что, пожалели свой домик, только пристройки взорвали? - Волландер обернулся к преступникам. - Или в подвале дома тоже взрывчатка? На таймере? И когда взрыв, а? - и добавил тихим голосом: - Тогда мы все вместе здесь останемся.
Хозяин дома отчаянно мотал головой:
- Нет, не на таймере, ручное управление. - Он всхлипнул. - А почему… - он заикался, глядел на Волландера громадными от ужаса глазами. Такими же голубыми, как у Магнуса. Курт тяжело сглотнул, - убийства?
- Потому что я приехал не один. И они остались в машине в вашем гараже, который сейчас… Да вы сами знаете, что с ним. - Волландер никогда не думал, что будет так спокойно разговаривать. Скорее он предположил бы, что будет здесь рвать и метать, убивая всех вокруг. А он… он был странно спокоен. И когда опять зазвонил телефон, он ровно сказал:
- Да?
- Пап, я его убила, - холодный, безразличный голос Линды.
- Кого? - а Линда, оказывается, жива. Тогда она говорит про… Апатию и равнодушие тут же как рукой сняло: - Кого?!
- Магнуса. Мы перевернулись на твоей машине. Я убила его.
- Так, успокойся. Ты в порядке, переломов нет? - Что там случилось на самом деле? Линда иногда паникует и все преувеличивает. Пусть на этот раз это окажется неправдой, ну пожалуйста!
- В порядке. Нет, - тот же ледяной равнодушный, как у него самого минуту назад, голос. А Курт прокручивал в голове возможные события. В любом случае, сначала ей нужно сделать вот что:
- Вылезай из машины. И, если сможешь, Магнуса вытащи. Я сейчас приду. - Он обернулся к арестованным, угрожающе тряся телефоном и не сдерживая ярость: - Где тут еще один выход?
По дороге к своей разбитой машине Волландер успел вызвать полицию и "скорую". А потом увидел это. Его вольво не доехало всего нескольких метров до шоссе, поэтому его не накрыло взрывной волной, усиленной туннелем. Иначе бы машина оказалась под обломками гаража, а пассажиры задохнулись от пыли. Линда, похоже, не вписалась в резкий поворот, машину повело, и она рухнула в кювет. Там она перевернулась пару раз и теперь опять стояла на колесах. Девушка же сидела на обочине, уткнувшись лицом в колени. Курт подбежал к ней, осмотрел всю, ощупал с головы до ног:
- В порядке? - она кивнула. - Вот и хорошо.
Волландер подошел к вольво. Магнуса резким рывком от падения машины бросило в проем между передними креслами, и теперь он лежал почти на полу, лицом и грудью на рычагах, усыпанный осколками лобового стекла. Перед падением он обхватил голову руками, пытаясь защитить ее от удара. Его пальцы по-прежнему были запутаны в его волосах, но локти безвольно лежали на полу, как сломанные крылья птицы. Когда Курт взял его за запястье, пытаясь нащупать пульс, вторая рука сползла вниз и безжизненно повисла.
Зато жилка билась.
Волландер наскоро ощупал его - переломов вроде не было. Тогда он осторожно поднял Магнуса с пола, а потом положил его на заднее кресло, чтобы удобнее было вытаскивать из машины. Со лба у Мартинссона стекала струйка крови, глаза были закрыты, в волосах сверкали осколки стекла, но он точно был жив. Подхватив его под мышки, Курт потащил парня наружу - кто знает, может, машина взорвется. В американских боевиках они всегда взрываются, с грохотом и дымом. На самом деле так происходит не всегда, но проверять статистику не хотелось. Нога Мартинссона оказалась придавленной передним креслом. Пришлось звать Линду, которая подошла на окрик Волландера, как робот, но тут же разрыдалась, увидев Магнуса у отца на руках. Курт рыкнул на нее, потом сжалился и привел в себя одной фразой "Он живой". Изогнувшись, она освободила ногу Мартинссона - сначала без ботинка, но потом смогла отвоевать у покореженного металла и его. Вместе они оттащили парня подальше от машины, Линда еще успела сбегать за аптечкой.
А потом машина взорвалась. Но не как в кино - с яркой вспышкой, а как-то очень тихо и почти мирно - хлопнуло один раз, после чего автомобиль вздрогнул и осел. А Курт еще мимолетно подумал, что это хорошо, что все обошлось без спецэффектов. Он прижимал ко лбу неподвижно лежащего у него на коленях Мартинссона бинт и думал, что в их жизни и так достаточно штампов из кинематографа. Хотя вот еще от одного он бы не отказался. Чтобы Магнус сейчас открыл глаза и слабым голосом сказал "Я тебя вижу".
Только вот "скорая" приехала быстрее, чем он открыл глаза.
А потом был долгий допрос и подрывника, и его сообщника, которые хотели уничтожить свой дом, чтобы получить страховку, а для отвода глаз взорвали дома своих соседей, чтобы все решили, что это серия преступлений, и не подумали на них. А Курт тем временем думал, что у него дежа вю. Потому что он опять ждал звонка с новостью о состоянии Мартинссона. И его телефон разразился тревожной трелью - опять посреди допроса.
- Ну? - в коридоре на стене остались следы от его ногтей с прошлого раза. Курт посмотрел на них и стиснул руку в кулак. Линда плакала в трубку, но он не мог понять - почему. - Линда!
- Он в порядке. И он хотел бы тебя видеть. Понимаешь?! Видеть!
Курт все-таки сполз по стене:
- Передай ему, что метод ловли преступника на живца очень эффективен, но в следующий раз чтобы больше никуда не совался. И, раз он в порядке, то я жду от него отчет по прошлому делу.
- Он будет рад, - она все еще всхлипывала в телефон.
- Мандаринов от меня пусть не ждет.
- Ладно, передам.
- Я его, балбеса, вообще больше никуда с собой не возьму. И не пущу. Будет у меня сидеть в участке и писать всякие бумажки, у него это хорошо получается.
- Он тоже тебя любит. - Курт не видел, но знал, что она улыбается. Он и сам растянул губы в улыбке:
- И вы вдвоем должны мне машину.
- А ты ему должен дочь. Уже дважды.
- Что?
- Просто приходи. И он скажет, какого цвета у тебя глаза. Он всем это говорит. Приезжай.